ТАН-ТАН-ТАН. ТАТАТАТАН-ТАН-ТАН…
25 февраля 2017 года.
Председатель жюри Генеральный продюсер Первого канала Константин Львович Эрнст шел по коридору Останкино. Эрнст торопился. Через минуту он должен подменять бога. То есть, судить КВН. Эрнст не любил опаздывать, но приходилось соблюдать тренд, установленный командованием.
Нужно надеть сегодня какое-нибудь особенно брезгливое выражение лица, - решил председатель жюри. Это был не случайный порыв, - Эрнст пробежал глазами названия команд. В это позднее время такое лицо можно только, хромая, взять у Познера и Литвиновой.
Позвонил личный шофер. Ему только что звонил его личный шофер, которому звонил его личный пилот. В общем, транспортная матрешка была подана. Ровно через пять минут единственный в Москве лимузин в форме единицы остановился у здания ЦАТРА. Председателя жюри встречал лично Александр Васильевич словами: «Да все в порядке, эти сорок минут пролетели как пятьдесят».
Эрнст зашел в зал, оглядел остальных членов жюри и подумал: «Гусмана надо бы пересадить, или хотя бы подрезать корни». А где Пельш? Эрнст заволновался. Галустяна тоже не было, но ему-то хотя бы есть куда пойти. Александр Васильевич жестами объяснил, что Пельш катается на лыжах. В марте, потому что дешевле. Увидев жесты ведущего, Доброжелательный Роман поняли, что сегодня не их день.
Эрнст увидел Лавроненко, познакомился, но все равно не узнал. Эрнст повернул голову, но и с этой стороны мужчина был явно не знаком. Нагиев снова пронес в шапке коньяк, - Эрнст погрозил ему пальцем. За соседним столиком хохотала Екатерина Стриженова. Эрнст убрал палец в карман. Екатерина Стриженова хохотать перестала. Перестала - значит, начинается КВН.
Эрнст ни разу не был в Чите и только в этот день понял, почему. Он посмотрел на Александра Васильевича, но тот был занят. Его мучал вопрос. Неужели за год нельзя было придумать новую песню? Неужели под моим крылом растет новый Лоза?
Эрнст смотрел на Забайкальский край и подумал, зачем ему на канале нужна Премьер Лига? Эрнст моргнул. На КВН он научился растягивать этот процесс на четыре минуты. Когда он открыл глаза на сцене стояли новые незнакомые люди, ничего ему не сделавшие, но к которым нужно было относиться как к говну. Это была привычка, выработанная годами.
Тем временем на сцене шестеро двадцатипятилетних людей изображали двух двадцатилетних и двух сорокалетних. Аншлаг для молодых, - подумал Эрнст. То, что надо. Наконец-то можно уволить Галкина и на его зарплату нанять Эппл.
Эрнст считал смешные шутки.
Нет таких бланков…. попытался отложить скандал…. сын на пианино играет….
Три шутки за двадцать минут, - меньше чем в «Пусть говорят». Интересно, будут ли смотреть «Премьер лигу Пусть говорят»?
Эрнст оглянулся на Нагиева. Нагиев увидел, что Эрнст оглянулся назад, и специально пересел, чтобы он оглянулся именно на него. Шапка подозрительно зашевелилась. Так вот где Пельш! - понял Эрнст.
Председатель жюри перевел взгляд на сцену. Получилось look at the scene. Председатель жюри хотел отшлепать себя за такую плоскую шутку, но увидел следующую команду и дал себе кивина в платиновом. Выступали ВШЭ.
Глуховатый Гусман хотел переспросить, почему «вшэ», что за французские ветра? Раньше, вроде бы, говорили по-простому- «вши»? Или это какое-то новое слово. Гусман присмотрелся, да нет, всё это же.
Услышав слово «викинг», Эрнст проснулся и приготовился защищать честь и кассу. Но из номера было непонятно от чего. Сатира была такой острой, что ее прописывали язвенникам. Эрнст посмотрел на Стриженову, - ну хоть кто-то после десяти утра. Стриженова весь конкурс мучительно вслушивалась в слова, надеясь посмеяться. Эрнст сжалился над коллегой и вновь вынул палец.
Эрнст смотрел на ВШЭ и думал. Только не споткнитесь, не обоссытесь и не умертвите младенца в конце, - я должен поставить пятерку викингу. Хоть кто-то после премьеры. Экономисты не подвели, и это был единственный случай в России за последние сто лет.
В углу зачавкал бутербродом Лавроненко. Артист должен быть голодным. Но поговорка говорит только об известных. Эрнст смотрел на Александра Васильевича и гадал. У Лавроненко свой автосервис по мерседесам? Лавроненко специалист по пояснице? Какая же, черт возьми, тайна объединяет их с Александром Васильевичем?
На сцену вышел Доброжелательный Роман. Вышел уверенно, словно зная о судьбе «Без консервантов» в следующей игре. Эрнст облегченно выдохнул. Этих знаю, потому что они не Лавроненко. В зале начали смеяться люди, не связанные с сайтом амик. И продолжали вплоть до последнего номера. Эрнст думал, кого из питерцев можно сделать ведущим «Модного приговора». Ну или как-то по-другому отомстить. Все-таки, председатель жюри был истинный москвич.
Эрнст выдохнул. Самое страшное позади. Туда выдохнул Гусман.
На сцене «Русская дорога». Русская весна, русская сила, русский мир, - нет, вроде эти два слова еще не опорочены программой Время, надо брать, - размышлял председатель. Осталось лишь найти, за что похоронить команду. Эрнст уже приготовил единицу, но проклятый зал что-то рассмотрел в этих селянах через пыжиковую шапку. Пришлось нахамить четверкой. Что при пятерке ВШЭ и Чите должно было показать Армавиру то, что на Первом канале обычно не показывают.
Эрнст нервничал. Эти твари вышли на триатлон. Современная молодежь совсем не понимает намеков. Придется показательно растаять на какой-то смешной шутке. Например, про Йиииихха! Но Эрнст был опытным председателем жюри, поэтому, даже о первом месте в триатлоне сообщил победителям как говну. Это была привычка, выработанная годами.
Ничего-ничего, думал председатель жюри на фристайле. Я подожду, когда вы оступитесь. Русская дорога – хоть программу называй, хоть сериал, хоть документальный фильм про Моторолу. Не уйдет.
Закончилась игра. Не седой Эрнст вновь шел по коридорам Останкино, потом что еще не знал, что его ждет в третьей восьмушке неюбилейного сезона КВН. А где-то в Москве интеллигентные петербуржцы матерно рифмовали слово «Чита», флегматичные москвичи хоронили архив, а «Русская дорога» думала, что покорила Москву.